В этом году 3 ноября исполняется 138 лет со дня рождения классика национальной литературы Якуба Коласа.
В созвездии славных имен, которыми по праву гордится белорусский народ, Якубу Коласу (Константину Михайловичу Мицкевичу, 1882 ‒ 1956) принадлежит одно из наиболее почетных мест. Классик национальной и мировой литератур, непревзойденный мастер художественного слова, автор поэтических шедевров, педагог, литературный критик, публицист, переводчик, ученый, государственный деятель, человек большой и щедрой души — таким был Якуб Колас в восприятии современников. Таким он остается и сегодня в сознании белорусской общественности, многочисленных поклонников его таланта. Творчество Якуба Коласа — это целый мир, мир волшебный, богатый и неповторимый, который заполняет его родная земля, народ, вся его жизнь и история.
Материалы выставки «Якуб Колас: известный и неизвестный» позволяют взглянуть на известного поэта не только как на славного сына своей земли, гражданина, культурного деятеля, но и, прежде всего, как на человека. Со своими радостями и проблемами, достижениями и потерями, со своими привычками и человеческими слабостями. Наряду с официальными фото, где Колас представлен как народный поэт, известный государственный деятель, вице-президент Академии наук БССР в выставку включены малоизвестные или даже вовсе не известные широкому кругу посетителей фотографии Коласа на усадьбе его дома, в самом доме, среди родных и близких, друзей, приятелей. Каждый фотодокумент – еще один штрих к портрету Якуба Коласа-человека, семьянина, друга, гостеприимного хозяина… Некоторые фото проиллюстрированы строками из его произведений, выдержками из дневников и воспоминаний людей, с которыми, с которыми волею судьбы пересекался народный поэт. Тексты не только эмоционально-фоново оформляют визуальные образы, но и раскрывают сущность и содержание каждого изображения.
Каждый человек раскрывается в обществе. Окружение Якуба Коласа широко представлено: друзья, знакомые, коллеги по перу, сотрудники, просто люди, с которыми Коласа встречался как депутат и которым помогал.
Еще один комплекс выставки «Якуб Колас: известный и неизвестный» репрезентует поэта в социуме: Якуб Коласа среди влиятельных деятелей на государственных праздниках; во время заседаний и пленумов; на торжествах по случаю юбилеев коллег и сотрудников; за границами нашей родины…
Особенно теплыми и светлыми являются фото Коласа во время отдыха на Пуховщине, с Константином Дятко, председателем колхоза в деревне Болочанка, старым другом белорусского поэта (еще в довоенные времена Колас некоторые из летних отпусков со своей семьей проводил в его доме), а также фотографии 1950-х гг., сделанные на Нарочи, где была дача у «Михала-адмирала» ‒ Михася Лынькова.
Фото 1. Якуб Колас – семинарист, 1901 год. Тут будущему поэту 19 лет, и это самая первая его фотография (крестьянских детей не фотографировали).
В 1898 году Константин Мицкевич (Якуб Колас) поступает в Несвижскую учительскую семинарию. Это заведение называли еще «мужичий институт» ‒ там учились способные дети из крестьянский семей за казенный счет. Из книги Максима Лужанина «Колас рассказывает о себе»: «Жили мы оторванные от мира, чуть не под замком. <…> Многое в нашем воспитании совпадало с приемами в прежней иезуитской школе. В Несвиже братья-иезуиты долго калечили молодые души. Что-то подобное практиковали и с нами. С одной стороны – семинария была вроде отдушины. Куда еще могли податься крестьянские дети? <…>
Того, кто лучше учился, ‒ зачисляли на казенный счет. Рублей двадцать с чем-то припадало на нос каждую четверть. За эти деньги нас кормили, одевали, покупалась бумага. Питались мы из одного котла».
К этому периоду относятся и первые пробы в литературном творчестве. Сначала по-русски, потом и по-белорусски. Благотворное влияние на будущего поэта оказал учитель русской словесности Федор Андреевич Кудринский, который похвалил первые поэтические опыты семинариста. К тому же молодой Мицкевич собирал и записывал произведения устного народного творчества и материалы по этнографии. Успешно выступал на семинарских литературных вечерах с чтением своих стихов и юмористических белорусских рассказов.
Фото 2. Якуб Колас танцует со своим знакомым. 1907 год. В 2015 году в Национальную библиотеку Республики Беларусь поступил уникальный документ – фотооткрытка с изображением и автографом народного поэта Беларуси Якуба Коласа. Документ находился в личном архиве первого директора библиотеки Иосифа Бенциановича Симоновского.
Для коласоведения это очень значительная находка. До этого из наиболее ранних нам были известны погрудные фотопортреты Коласа-семинариста 1901 года (см. предыдущее фото) и 1908 года. Эта же карточка — виленская фотооткрытка — сделана в 1907 году. Колас сфотографирован в полный рост со своим знакомым. Молодые люди выглядят веселыми и пробуют танцевать. Внизу автограф «Огарки [н]акануне роковых событий. Вильно 1907 г. ЯК». На обратной стороне – текст письма Якуба Коласа. А ранее исследователям в качестве самого первого было известно письмо поэта от 2 июля 1908 года, что еще раз подчеркивает значимость находки. Приводим оригинальный текст, обращая внимания на его некоторую зашифрованность: «Се. ‒ Са. Милый друг-огарок! Прими на память сие изображение. Вот как реагирую я на наше горькое будущее, на всю долю человеческую. Ты спрашиваешь, запасся ли я достаточно нравственными силами, дабы поблазно восприять благодать конституционную. И вот я пред очами всего мира танцую. Хоть и не умею, а танцую, нарочно танцую. Твой Якуб ¼ [неразборчиво четыре вуквы]». Буквы были расшифрованы директором БГАМЛиИ А. В. Запартыко «Якуб ¼ века», что означает 25 лет. Именно столько было автору открытки в 1907 году.
Огарками называли себя былые участники нелегального учительского съезда 1906 года, лишившиеся работы, т. е. «людьми, выброшенными за порог жизни». Так называл и Якуб Колас своих виленских друзей – студентов Виленского учительского института – Луку Горбацевича (вместе учились в Несвижской учительской семинарии), Константина Савчука, Семена Анищика, которых он привлек к работе в редакции «Нашей нивы» (работал с сентября 1907 до начала 1908 года). Таким образом, образовалась «сплоченная четверка».
Неизвестным остается, кто на фото вместе с Коласом: вероятно кто-то из четверки, но не исключено, что и кто-то из учителей-огарков.
Адресат виленской открытки, «милый друг огарок», «Се. ‒ Са.» ‒ это Семен Самохвал, близкий друг Якуба Коласа из д. Нейгартово, что напротив коласовской Миколаевщины, через речку Неман, с которым они вместе учились в Несвижской чительской семинарии и который стал прототипом Янки Тукалы в трилогии «На росстанях». На страницах романа Андрей Лобанович не раз писал письма своему другу Янке (Из исследования Веры Данииловны Мицкевич, представившей документ на ежегодной научной конференции «Коласовины» в 2015 году).
Фото 3. Якуб Колас, 1921 год. В мае 1921 года Якуб Колас по запросу Белорусского комиссариата образования вместе с семьей выезжает из Курской губернии в Минск. В годы Первой мировой войны Колас служит в армии: в Московской губернии, в Перми, с командой дезертиров попал на румынский фронт, где тяжело заболел. Получив в 1917 году отпуск по состоянию здоровья, будущий народный поэт направляется в г. Обоянь Курской губернии, где в то время у родных жила его семья: жена Мария Дмитриевна с двумя маленькими сыновьями Даником и Юркой. На Курщине Якуб Колас жил с 1917 до 1921 года. Работает учителем в деревнях Второй Липовец и Малые Крюки, позже разъездным школьным инструктором, жил в Обояни.
В курский период Якубом Коласом было написано около 20 стихотворений, 2 рассказа, вошедшие в философско-аллегорический цикл «Казкі жыцця», несколько зарисовок для детей, очерки. Была продолжена работа над поэмами «Сымон-музыка» и «Новая зямля». Годы, проведенные на Курщине, дали богатый материал для сюжетов многочисленных произведений Якуба Коласа, написанных по возвращении на родину. В Минск Якуб Колас вместе с семьей приезжает 15 мая 1921 года.
Фото 4. Якуб Колас, 1926 год. В 1926 году в Беларуси широко праздновалось 20-летие творческой деятельности Якуба Коласа. По такому случаю виновнику торжеств было присвоено почетное звание Народного поэта БССР.
Фото 5. Якуб Колас во время выступления на Международном конгрессе писателей в защиту мира. Париж, 1935 год. Конгресс проходил в столице Франции в последней декаде июня 1935 года. В его работе приняли участие 230 писателей из 38 стран мира. В составе советской делегации были И. Бабель, В. Иванов, В. Киршон, М. Кольцов, Я. Колас, А. Корнейчук, П. Панч, Б. Пастернак, М. Тихонов, Г. Табидзе, А. Толстой и др. 19 июня ночью делегация прибыла в Париж и заселилась в «Палас Отель» на улице Сен-Жермен. С 21 по 25 июня Якуб Колас принимает участие в заседаниях конгресса. 24 июня выступает с докладом «Могущественная советская реальность питает наши мысли и наши чувства». Рассказывает о прошлом Беларуси, о больших социально-экономических переменах, пришедших в жизнь белорусского народа за годы советской власти, о расцвете белорусской культуры, искусства, литературы. Присутствует на товарищеской встрече французских писателей с делегатами конгресса.
Из Парижа Колас пишет письмо Сергею Гродецкому, делится впечатлениями. Из письма: «Я определенно прихожу к заключению, что я не городской человек. Париж прекрасный город, много интереснейших памятников и следов большой европейской культуры. Но всё же для меня, человека полей и лесов, гораздо милее моя Белоруссия. Вот почему в Париже мое тело, а мысли и чувства в нашем прекрасном Советском Союзе. С нетерпением жду дня отъезда. Поездка за границу измучила и измотала — словно я побывал на курорте: курортов я тоже не переношу. Конгресс закончился 25 июня. <…> Всё свободное время стараюсь использовать для ознакомления с Парижем. Жизнь в Париже очень дорога. Франция считается наиболее дорогой страной в Европе».
С поездкой связан забавный факт. Кондрат Крапива, зная о любви Коласа к родной земле, восхищении белорусской природой, богатством лесов и водоемов, написал дружескую эпиграмму:
Я был в Париже — город ничего
Но Загибелька мне приятней все ж.
Гриба в лесу Булонском не найдешь,
А в Сене нет лешча ни одного.
Перевод М. Исаковского
Загибелька ‒ деревенька в Пуховичском районе, где Колас со своей семьей проводил лето в 1935 году. Вскоре Якуб Колас отвечает на эпиграмму стихотворением «Загибелька»:
Немного, может, я чудной,
Но все ж люблю я Загибельку.
Там каждый кустик мне родной,
Там над прозрачною волной
Готовит берег мне постельку.
Я там бродил, встречал восход
Не раз весеннею порою;
Следил, как день идет в поход,
А с ним и тучек хоровод
Плывет и тает надо мною.
Замедлишь шаг, покой и тишь –
Травинка даже не качнется,
А ты задумчиво глядишь,
Как будто здесь во сне стоишь
И слышишь – песня тихо льется.
<…>
И так, с собой наедине,
Я узнавал тот край все ближе,
И вот, узнав его вполне,
Скажу, что в Загибельке мне
Милей и лучше, чем в Париже.
Перевод М. Исаковского
Из Парижа Якуб Колас привез сувенир – силуэт из черной бумаги, вырезанный каким-то мастером-умельцем в Эйфелевой башне.
Фото 7. Якуб Колас и Янка Купала с врачом Элико Метехели и маленьким мальчиком. Цхалтубо, Грузия, 1941 год. 17 июля 1941 года Якуб Колас в составе делегации белорусских писателей (Янка Купала, Кондрат Крапива) выезжает в Грузию на празднование 20-летия советской власти. 28 февраля присылает из Тбилиси короткое сообщение Сергею Городецкому про неожиданную поездку: «Хочу воспользоваться этой поездкой и малость подлечиться в Цхалтубо вместе с Янкой. Возможно, что выедем (из Тбилиси) завтра. На обратном пути остановлюсь в Москве».
В Цхалтубо писатели находились со 2 по 21 марта (санаторий № 1, палата 25). Из письма М. Д. Каменскому: «Надо сказать, что за последнее время я сильно устал, чувствовалась слабость, наблюдались частые головокружения. Но я молчал, решил отдых и курортное лечение отложить на осень, так как занялся большой работой, которую планировал закончить к началу лета 1941 г. (поэму «Рыбакова хата») <…> Я вообще не поклонник курортов, но о Цхалтубо должен сказать, что это — прекраснейший и, может быть, лучший в мире курорт».
В письме к Н. А. Нагиной рассказывает про отличные условия в санатории Цхалтубо и исключительное внимание со стороны медицинского персонала: «Наша докторша, Тина Дмитриевна, грузинка, очень милый человек и прекрасная девушка, которой можно только восхищаться. Нам прописаны ванны, и мы вчера приняли первую». 21 марта Якуб Колас и Янка Купала выезжают из Цхалтубо.
Элико Метехели – на то время главный врач бальнеологического курорта Цхалтубо.
Фота 8. Якуб Колас с Янкой Купалой, Петром Бровкой и Змитраком Бедулей. Москва, 1939 год.
Фото 9. Якуб Колас. Фото М. Лынькова, 1946 год
Проходит солнце день за днем
По всем своим угодьям.
А мы? Как только в дверь войдем,
В другую дверь выходим.
И не всегда скитаться нам
У солнца на примете
По этим голубым волнам
На этом белом свете.
Странники. Перевод В. Микушевича
Фото 10. Якуб Колас, 1945 г. С дарственной надписью С. Сомовой: «Дорогому другу Светлане. Смотрите – гляжу сердито, чтобы Вы сердито относились к жизни. Я.K. 12.3.1946».
Начало Великой Отечественной войны.
Горящий Минск. Эвакуация в Ташкент.
Много испытаний выпало на долю Якуба Коласа, и особенно болезненной была потеря в первые дни войны его сына Юрки, погибшего в одном из первых боев с нашествием гитлеровцев, болезнь, а затем и смерть любимой спутницы жизни Марии Дмитриевны. Беда обычно объединяет людей даже прежде совершенно чужих, разной веры, разных национальностей. В тысячах километров от раненой, оккупированной Беларуси Якуб Колас нашел искреннее сочувствие многих местных жителей и особую сердечность и помощь со стороны литконсультанта Союза писателей Узбекистана С. А. Сомовой. Светлана Александровна родилась в Санкт-Петербурге и в раннем возрасте переехала в Ташкент с родителями. Здесь раскрылся ее поэтический талант, и в 1943 году был издан сборник стихов «Ташкент». Начинающая поэтесса принимала активное участие в литературных вечерах и встречах вместе с известными поэтами. А военное лихолетие забросило сюда писателей разных республик. Здесь жили русские писатели А. Толстой, С. Городецкий, А. Ахматова, В. Луговской, К. Чуковский, Б. Лавренев и др., из украинских писателей – М. Тарещенко, белорусских – Якуб Колас, Э. Огнецвет, В. Агиевич, М. Модель.
Доброжелательность, сердечность и, конечно же, талант молодой поэтессы С. Сомовой импонировали Якубу Коласу, сердце которого было переполнено печалью в далеком узбекском городе.
Якуба Коласа и Светлану Сомову связывала чистая крепкая дружба, длившаяся до последних лет жизни поэта. Свидетелями их дружбы являются стихи-посвящения, вошедшие в изданиях произведений поэта, переписка, хранящаяся в музее поэта. Их связывало родство душ, несмотря на разницу в возрасте.
И в стуке музыка звучала,
И не страшна была тоска,
Когда в окно мое стучала
Благословенная рука.
И этот смех, и эти брови,
И звездный свет из-под бровей, —
Мне до сих пор как будто внове
Мой огонек в ночи моей.
Зачем я только вспомнил это,
Когда в разгаре наших дней
Другая песня не пропета
О множестве других огней?
Волна с волной сойдутся в море
И разойдутся, чтобы впредь
Грустить, блуждая на просторе.
Зачем грустят они? Ответь!
Воспрянув, как волна морская,
Огни и песни я таю.
И вновь и вновь, не умолкая,
Ее зову, весну мою.
Якуб Колас, 1943 год (посвящается С. Сомовой, перевод В. Макушевича)
Фото 10а. Светлана Сомова, Эди Огнецвет и узбекская поэтесса Зульфия. Ташкент, 1942 – 1943 (?)
Фото 11. Якуб Колас в мастерской Заира Азгура, 1949 год.
Заир Исаакович Азгур – (1908 – 1995), советский и белорусский скульптор, народный художник СССР. Закончил Витебский художественно-практический институт в 1925 году, учился у Марка Шагала и Михаила Керзина. В 1925 – 1928 гг. учился в Академии искусств в Ленинграде, в 1928 – 1929 гг. – в Художественном институте в Киеве. Заслуженный деятель искусств БССР (1939), Народный художник БССР (1944), Народный художник СССР (1973). Среди его работ: портреты Ф. Смолячкова, В. Талаша, К. Рокоссовского, представителей национальной и мировой культуры Ф. Скорины, А. Бразера, З. Бедули, Л. Александровской, Я. Купалы, Я. Коласа, Н. Гусовского, К. Черного, Р. Тагора, Лу Синя и др. По его проектам созданы памятники П. Машерову в Витебске, Я. Коласу и С. Грицевцу в Минске, Ф. Богушевичу в Жупранах, Я. Купале в Вязынке, В. Талашу в Петрикове и др.
В 1924 году, когда Заир Азгур был еще студентом Витебского художественно-практического института, ему доверили лепить с натуры бюст Якуба Коласа. Тогда он и встретился впервые с народным поэтом, познакомился с его близкими. Постепенно между ними установились довольно близкие взаимоотношения. Колас с симпатией относился к молодому скульптору, опекал его, оказывал помощь, в том числе и финансовую. Какое-то время Заир Азгур жил у Якуба Коласа и у Янки Купалы. Из воспоминаний скульптора: «Много сердечности и человечности было в его отношении ко мне. Я на протяжении трех лет (1925 – 1927), когда учился в Ленинграде, каждый месяц получал по 40 рублей, которые высылали мне из Минска то дядька Саша, то Мария Дмитриевна, то сам Якуб Колас. <…> Потом я узнал, что Константин Михайлович помогал начинающим писателям и многим студентам, обучающимся в университете».
Заир Азгур среди многочисленных претендентов стал победителем конкурса на лучший памятник на площади, названной именем поэта в рамках проведения мероприятий по увековечиванию памяти после смерти Коласа. Созданная им скульптурная композиция из памятника классику и скульптурных изображений героев его произведений и сегодня радует минчан и гостей столицы.
Фото 12. Якуб Колас с Софьей Лыньковой, 1949 год.
Фото 13. Якуб Колас. Пуховщина, 1946 год.
Из дневника Якуба Коласа «На склоне дней»: «1/ІХ. Каждая дата, начинающая новый счет, заслуживает того, чтобы на ней остановиться. Сентябрь. Осень. Конец лета. А земля еще богата дарами. Их нужно собрать. К сожалению, еще не умеем планировать погоды…
Ездил в Болочанку. Первый боровик на первом пожарище – самый лучший из тех, что мне доводилось находить в моих походах за боровиками. Оказывается, мои дорогие лужки живут, их не уничтожили топор и пила людей-хищников. А чего стоит боровик на моей старой подружке-дорожке! Нет, я еще приду к вам, мои дорогие боровины, борки и луга!»
Фото 13а Якуб Колас. Пуховщина, 1946 год.
Тоска на сердце плещет ныне,
Как дождь на вырубке глухой:
Мой верный друг, моя святыня
Лежит одна в земле сырой.
Уже недолго остается, -
Я рассуждаю, - примирись!
А сердце рвется, сердце рвется
В неомрачаемую высь.
«В дороге, дома ли…». Перевод Г. Семенова
Фото 13б. Пионерки в гостях у Якуба Коласа. 1946 год.
И к своим и к чужим детям он относился доброжелательно, требовательно и душевно. Помню, каждый раз, когда приезжал из города, привозил им конфеты.
Из воспоминаний А. Есакова
Фота 13в. Янка Мавр и Якуб Колас с внуком Сергеем, 1953 год.
С Янкой Мавром (Иваном Михайловичем Федоровым) Якуб Колас был знаком еще в молодости. Вместе они участвовали в учительском съезде 1906 года – Иван Федоров был учителем в школе деревни Бытча на Борисовщине. Были коллегами-учителями, коллегами-писателями, друзьями, а потом еще и породнились – младший сын Коласа Михась женился на дочери Мавра Наталье.
Фото 14 – Якуб Колас с писателями в Ленинграде, 1947.
Фото 14а – Якуб Колас среди делегации писателей в Петропавловской крепости во время экскурсии. Ленинград, 1947.
В 1947 году Якуб Колас возглавляет делегацию белорусских писателей (Бровка, Танк, Панченко, Пестрак, Лужанин и др.), находящуюся в Ленинграде по приглашению ленинградского отделения ССП СССР. Делегация посетила Эрмитаж, Русский музей, шалаш Ленина в Разливе, могилу Ильи Репина, Петропавловскую крепость.
Из дневника Якуба Коласа «На склоне дней»: «18/VIII/ 1947. Приехали в Ленинград. Самые лучшие впечатления остались от этой поездки. <…> Трудно записать день за днем. И тяжело было, и в то же время очень приятно. Дневник не отразит, а память полнят воспоминания о чудесном городе Петра».
Фото 15. Якуб Колас в рабочем кабинете АН БССР. 1950 год.
Академия наук БССР образовалась на базе Института белорусской культуры (Инбелкульта) в конце 1928 года. В январе 1929 года Якуб Колас становится ее полноправным членом, а с сентября этого же года и до конца своей жизни занимает ответственный пост вице-президента Академии наук БССР.
Фото 16. Якуб Колас с А. Фадеевым, П. Бровкой на Республиканском съезде писателей БССР. 1948 год.
Фото 17. Якуб Колас в саду возле своего дома. 1947 год.
Фото 18. Якуб Колас. 1948 год.
К счастливым дням
Сумели мы пробиться,
Нам светит солнце вновь.
Горит в лучах
Живой воды криница
Там, где дымилась кровь.
Народ-герой
Свои расправил крылья,
Он в битвах возмужал.
Таких побед,
Такой могучей силы
Еще никто не знал.
Наш путь. Перевод Е. Мозолькова
Фото 19. Якуб Колас с гостями возле своего дома, 1946 год.
Фото 20. Якуб Колас и Александра Кетлер. 1946 год.
Он называл ее былинкой… С 1993 года в Государственном литературно-мемориальном музее Якуба Коласа сберегаются рукописи сорока четырех стихотворений, 176 писем, а также 4 фото и десять книг Якуба Коласа с теплыми дарственными надписями поэта, адресованными Александре Антоновне Кетлер-Яцкевич. Они датированы 1945 – 1956 гг. Материалы были переданы в музей поэта с условием: стихи, посвященные А. А. Кетлер-Яцкевич, опубликовать через пять лет, эпистолярное наследие может быть обнародовано только в 2013 году. После срок действия запрета был еще продлен.
Александра Антоновна Кетлер-Яцкевич родилась 27 сентября 1914 года, умерла 27 декабря 1997 года. Всю жизнь прожила в Минске. С Якубом Коласом Александра Антоновна была знакома с осени 1945 года (15.10.1945 г. датируется первое письмо к ней). В то время она работала главным бухгалтером в Доме печати, жила с мужем и дочерью в Пушкинском поселке.
33 лирических стихотворения, где отражено чистое, благородное, возвышенное отношение к женщине, Якуб Колас посвятил Алесе Кетлер.
После смерти жены Марии Дмитриевны 21 мая 1945 года Якуб Колас очень остро чувствовал одиночество.
…Она была красивая, тоненькая, изящная. И Колас называл ее Былинкой. А она в ответ: «Не называйте меня Былинкой, я больше похожа на высохший чертополох».
Фото 21. Якуба Коласа поздравляют с 65-летием белорусские писатели. 1947 год.
Фото 21а. Якуб Колас и Сергей Городецкий около дома народного поэта, 1947 год.
Сергей Городецкий — широко известный русский поэт начала ХХ века. Он был одним из основателей акмеизма — модернистского течения в русской поэзии начала прошлого века, к которому относились такие известные поэты, как Гумилев, Ахматова, Мандельштам. Университетский друг Александра Блока, опекун Сергея Есенина. Один из организаторов «Цеха поэтов».
С Сергеем Городецким Константин Михайлович дружил с 1933 года. Сергей Митрофанович был одним из первых переводчиков поэзии Коласа на русский язык. Не всегда ему удавался хороший перевод, между автором и переводчиком возникали споры и расхождения, но всё же отношения оставались дружескими.
Якубу Коласу (на его 60-летие)
Седьмой десяток незаметно
К тебе подкрался, друг и брат.
Но, видно, тайною заветной
Владеют голос твой и взгляд.
Сергей Городецкий, альбом
Фото 21б. Якуб Колас и Сергей Городецкий в номере гостиницы «Москва». Москва, 1949 год.
Фото 22. Якуб Колас, 1940-е гг.
И пусть не всё,
Что собирал годами,
Что накопил в пути,
Сумел ты донести,
Пусть многое
Развеяно ветрами,
И меньше сил,
И времени пусть мало,
И страшен след утрат, —
Что ж? Мужеством богат,
Вновь собирай,
Что бурею умчало.
Якуб Колас. В пути
Фото 23. Колас с родными около своего дома в годовщину смерти жены Марии Дмитриевны, 1949 год.
Жена поэта, Мария Дмитриевна Мицкевич, родилась 7 февраля 1891 года в Ошмянах в семье псаломщика ошмянской Воскресенской церкви Дмитрия Александровича Каменского и Марии Тимофеевны. У них было пять сыновей и две дочери. Мария Каменская училась в духовном училище, потом работала учительницей в Вильно, в Пинске. Там в 1912 году познакомилась с учителем Константином Михайловичем Мицкевичем. Через год они поженились в Пинске.
Именно с Марии Дмитриевны «списал» Якуб Колас образ Ганны в поэме «Сымон-музыка».
Мария Дмитриевна Мицкевич (Каменская), 1912 год
Еще до свадьбы Якуб Колас посвятил Марии цикл стихотворений. Из него сохранилось только одно — «Девчине».
В семье Якуба Коласа и Марии Дмитриевны родилось три сына: Данила (1914, Пинск), Юрий (1917, Пермь), Михась (1926, Минск).
Мария Дмитриевна была первым читателем, слушателем, критиком произведений своего мужа. Она знала множество белорусских песен, часто пела «Ой, зацвіла ружа, белы цвет», «З гары па даліне галубы ляталі».
Якуб Колас с женой Марией Дмитриевной, сыновьями Данилой, Юркой и Михасем, 1928 год.
Интересную статью про жизненный путь своей бабушки опубликовала в журнале «Роднае слова» (1996, № 3) Вера Данииловна Мицкевич. Она пишет: «Судьба Марии Дмитриевны Каменской действительно была счастливой, но и трудной. Нелегко быть женой поэта-гения. Быть рядом с ним — и быть незаметной, будто его тенью: создавать атмосферу уюта в доме и растить детей, поддерживать связь с многочисленными родственниками и принимать гостей. И все это через две мировые войны, через горькие потери самых близких людей… Моей бабушке не выпало счастье увидеть ни одного внука или внучки. А когда у деда Якуба родилась первая внучка, ее назвали, конечно же, Марией».
В годы Великой Отечественной войны, в эвакуации, Мария Дмитриевна часто болела, в конце 1944 года ее здоровье значительно ухудшилось.
«Последние четыре года жизни для Марии Дмитриевны были тяжелым испытанием… Шла Великая Отечественная война. Мицкевичи покинули охваченный пожарами Минск, девять дней добирались до Москвы. Потом эвакуировались в Ташкент… Последнее письмо от сына Юрия с фронта… Жаркий ташкентский климат… Неутешимая боль за судьбу своей страны, за родную Беларусь, за людей, за сына, пропавшего без вести… Частые болезни… Все переплелось — и эта тяжесть окончательно «задушила» ее — добрую, мудрую, но слабую женщину. <…> Мария Дмитриевна умерла в Москве, в больнице. Гроб с ее телом перевезли в Минск на самолете, похоронили на Военном кладбище. Рядом Константин Михайлович оставил место для себя» (Вера Мицкевич).
Мне написать о многом надо,
Душа же — только об одном:
Лежит в земле моя отрада,
В могиле тихой, под крестом.
Не передать слова кручины,
Тоску не высказать мою!
Души не стало половины,
Я слезы в сердце затаю.
Якуб Колас. На прощанье (перевод Г. Семенова)
Фото 24. Якуб Колас около своего дома, начало 50-х годов.
Уйти придется вскоре
В ночную темноту,
Оставив людям зори,
И песню, и мечту.
Самому себе (перевод В. Микушевича)
Фото 25. Якуб Колас с Марией Дятко и Константином Дяткой. Болочанка, 1951 год.
Константин Дятко — председатель колхоза в деревне Болочанка, друг Якуба Коласа. Свои послевоенные летние отпуска народный поэт с семьей проводил в Болочанке.
Из дневника «На склоне дней»: «20/IV. Хорошая дорога в подбережско-болочанском лесу. Какой милый, уютный лес вокруг дороги! В Устье Михась вышел из машины. Приятно порадовало болочанское поле. Костик старается. Встретился с ним с радостью».
Фото 26. Якуб Колас возле дома Константина Дятки. Июнь 1952 года.
Фото 27. Якуб Колас с другом Константином Дяткой и др. Болочанка, 1952 год.
…Дорогая природа! Извечный закон жизни! Склоняю голову перед вами и прошу прощения, что я часто бранюсь на вас, как нетерпеливый мужик.
Якуб Колас. На склоне дней
Фото 28. Якуб Колас, 1952 год.
Я — случайный скиталец, чье время истекло. Я — тот, кому пришла пора сказать: я ваш недолгий гость.
Наступает весна. Жизнь пробуждается с новой силой, а я так крепко связан с жизнью, что мне не хочется покидать вас, мои друзья, мои леса, мои луга, мои речки, мои криницы и черноголовые боровики.
Я пришел в жизнь не для себя самого — я пришел ради Вас. Если вам будет хорошо, если Вы (здесь я имею ввиду весь комплекс жизни) пойдете по правдивому жизненному пути, если вы будете думать не только про себя, но и про народ, который выпустил вас в жизнь, и когда вы будете жить народом ради народа, тогда я скажу: пусть же будет счастливой ваша дорога!
Так говорит в минуту искренности миколавский человек, Якуб Колас.
Якуб Колас. Мой заповет
Фото 29. Якуб Колас в своем рабочем кабинете, 1952 год.
Кончается путь мой, устал я, недужу,
А разве мне скажут: присядь,
Засмейся, морщины разгладь,
Что стоит тебе поднатужиться, друже?!
Стариковское одиночество (перевод Г. Семенова)
Фото 30. Якуб Колас с женами белорусских писателей во время дружеской встречи в честь его 70-летия. Дом творчества «Королищевичи»,1953 год.
Кому сказать спасибо мне на свете,
Что, вот, встречаю новую весну?
Пусть я без гаку семьдесят их встретил, —
Еще бы встретить, господи, одну!
***Кому сказать спасибо мне на свете… (перевод Г. Семенова)
Фото 31. Якуб Колас с государственными деятелями на правительственной трибуне в день празднования Октябрьской революции. Якуб Колас, К. Т. Мазуров, М. В. Зимянин и др. Минск, пл. Центральная, 1950-е года.
Фото32, Фото 33. Якуб Колас во время застолья в честь зарубежных журналистов. 1956 год.
Дом и усадьбу Якуба Коласа посетило много людей. Дорогими и желанными гостями были прежде всего его коллеги по перу — белорусские писатели. Среди них Михась Лыньков и Максим Лужанин, Петрусь Бровка и Петро Глебка, Кондрат Крапива и Максим Танк, Янка Мавр и Аркадий Кулешов, позже более молодые друзья поэта: Пимен Панченко, Иван Шемякин, Андрей Макаенок… Немало велось искренних и задушевных бесед на серьезные темы, были и веселые, шутливые.
Когда в Минск приезжали по случаю разных юбилейных дат из Москвы, Ленинграда, Украины, других братских республик известные поэты и писатели, они считали своим долгом посетить Якуба Коласа. Все находили здесь сердечный прием. Припоминаются такие славные имена, как Александр Твардовский, Александр Фадеев, Максим Рильский, Александр Прокофьев, Константин Симонов, Алексей Сурков, Николай Грибачев, Анатолий Сафронов, Сергей Михалков, Алесь Гончар, Николай Браун, Мария Комиссарова, Терень Масенко, Микола Нагнибеда, Иван Соколов-Микитов, Михаил Исаковский, Емельян Буков, Степан Олейник, писатели из Литвы, Узбекистана, Грузии, Армении, Казахстана, Латвии, Эстонии, других республик.
Данила Мицкевич. Любить и помнить
Фото 34. Якуб Колас с Андреем Макаенком во время отдыха в Королищевичах. 1952 год.
…Его крестьянская простота и мудрость тоже приводили к тому, что человек чувствовал себя рядом с ним свободно, просто, как со своим. Следует сказать, что он был очень внимателен к молодым писателям. Я помню, с каким уважением, с какой добротой он говорил про Ивана Шемякина, про Янку Брыля. Он возлагал на них большие надежды… Вообще по отношению к талантливым людям у него было и внимание, и, как бы это сказать, нюх, хороший нюх. И если уже проявлялась к человеку симпатия, Якуб Колас старался и подмогнуть. И такой человек уже из поля его зрения не выходил.
Из воспоминаний Андрея Макаенка.
Фото 34а. Илья Гурский, Якуб Колас, Алесь Стахович во время отдыха в Доме творчества писателей в Королищевичах, 1952 год.
В 1949 году решением Правительства страны былой охотничий домик председателя Президиума Верховного Совета Белоруссии Никифора Наталевича в Королищевичах был передан Союзу писателей в качестве дома отдыха. Этот дом с 1950 года стал местом летних каникул и для Якуба Коласа. Поэт относился к Королищевичам с философским спокойствием и изрядной долей юмора, порой называл их Комарищевичами и посвящал шутливые стихотворения.
Фото 35. Максим Танк, Якуб Колас, Герой Советского Союза Федор Марков во время отдыха на озере Нарочь. 1953 год.
Фото 36. Якуб Колас в президиуме вечера, посвященного 70-летию со дня рождения Янки Купалы. Слева направо: Луцевич Владислава Францевна, Твардовский Александр Трифонович, Лыньков Михаил Тиханович, Якуб Колас. Минск, 1952 год.
Фото 37. Якуб Колас во время отдыха в Доме творчества писателей в Королищевичах. 1952 год.
Фото 38. Кондрат Крапива, Микола Аврамчик, Максим Лужанин, Якуб Колас, Алесь Стахович. Королищевичи, 1952 год.
Фото 39. Якуб Колас, Михась Лыньков и Максим Танк на озере Нарочь. 1956 год.
В 1953 году и в мае 1956 года Якуб Колас отдыхал на Нарочи, на даче Михася Лынькова. Михала-адмирала, как называл его народный поэт. Михась Лыньков приобрел катер и с удовольствием качался на волнах Нарочи.
Фото 40. Якуб Колас во время отдыха на озере Нарочь. 1956 год.
Фото 41, Фото 42. Поэт на берегу озера Нарочь. 1953 год.
А природа! Сколько великой радости дает нам она! Ведь природа — интереснейшая книга, раскрытая перед глазами каждого из нас. Читать эту книгу, уметь разгадать ее таинственные письмена — разве это не есть счастье? Жаль только, что наша жизнь не несоизмеримо мала, чтобы начитаться этой книгой.
На росстанях (перевод Е. Мозолькова)
Фото 42.
Что ни говори, а жизнь сама по себе радость, великое счастье, бесценный дар. Есть две важные части, из которых складывается жизнь и которые придают ей глубокий смысл и красоту, — человек и природа.
На росстанях (перевод Е. Мозолькова)